„ВРЕМЕ” („ВРЕМЯ”)
Петя Стойкова Дубарова (1962-1979 г.)
Болгарские поэты
Перевод: Лаура Пехливанова
Петя Дубарова
ВРЕМЕ
Текат минути, часове и дни,
в безспирен бяг безследно отлетели.
Как страшно в тези четири стени
ти блъскаш свойте мисли посивели.
И чакаш някого. Но идва ден,
когато по пътеки осветени,
от блясъка на слънце озарен,
с изопнати от дъжд прохладни вени
ще спреш за миг внезапно покосен
от мисъл: Младостта е изживяна,
и как ли ще признаеш ужасен
пред себе си, че тя е пропиляна.
И истински все още неживял,
денят ти сив отмерва пулс последен.
И времето ще сграбчиш ти без жал
със трескави ръце и с ужас леден.
Към слънцето с пресъхнали очи,
съсипан, прежаднял ще се катериш.
Но слънцето жестоко ще мълчи
и нищо ново няма да намериш,
защото си съвсем обикновен
човек на средна възраст. Много скоро
е може би и онзи страшен ден,
когато смърт очите ще затвори.
Ще върнеш ли, дали ще върнеш пак
загубеното, вече пропиляно?!
На карта ще залагаш, светъл бряг
ще търсиш, но във тебе като рана
ще пари мисълта, че две неща
не можеш никога да си възвърнеш:
Живота да избавиш от смъртта
и времето назад да върнеш!
Изтича песента като вода!
Но времето остава нейна стража.
Дотука спира моята следа,
а имах толкоз много да ви кажа.
Петя Дубарова
ВРЕМЯ (перевод с болгарского языка на русский язык: Лаура Пехливанова)
Идут минуты и часы и дни
и отлетают в постоянном беге.
Как страшно между этих стен
все мысли сталкивать уж поседели.
И ждать кого-то. Но приходит день,
когда, шагая по аллее освещенной,
и с венами прямыми от дождя,
ты остановишься на миг, внезапно
от мысли – молодость ушла.
Но как признаешь ты себе,
что упустил ее когда-то
и что не жил еще совсем.
А день твой серый мерно-мерно
все отмеряет пульс последний.
И схватишь время крепко в руки,
в глазах проступит ужас жуткий
и с жадностью карабкаться все будешь
ты к солнцу с пересохшим горлом.
А солнце – молчаливо и жестоко.
И не найдешь ты нового себе,
все потому что ты обычный человек
в обычном среднем возрасте. Но скоро,
когда придет тот страшный день,
ты сможешь ли вернуть его,
прожитое потерянное время?
И чтоб не делал ты: на карту ли поставишь
иль светлый берег вдруг найдешь –
в тебе всегда как рану бедет жечь
та мысль,что никогда не сможешь
вернуть то время иль избавить
жизнь, даденную Господом, от смерти.
Песнь утекла моя как речка,
на страже время лишь стоит.
На этом останавливаю след мой,
а сколько бы могла сказать вам всем.